Письма разумаЗдравствуй.
Сейчас ты ждешь, когда придет медсестра. Она всегда приходит за пятнадцать минут до отбоя, чтобы поставить тебе укол. Уже три недели ты не можешь спать без обезболивающего – приступы стали совершенно не контролируемыми, часто ты просыпаешься от собственного крика. Боль приходит в момент полного расслабления тела, она жадно набрасывается на него, заставляя биться в судорогах. Теперь ты боишься ослабить внимание, даже зная, что под действием препаратов приступ не может начаться. Память о рвущем тебя изнутри чувстве слишком сильна, тебя пугает возможность снова ощутить это бессилие заключенного, подвергающегося пыткам инквизиторов. Но ведь ты не преступник, ты не сделал ничего плохого – почему ты вынужден испытывать постоянную боль, которую не в состоянии полностью заглушить даже самые сильные медикаменты? Почему миллионы людей сейчас проживают жизнь, настоящую жизнь, в которой они постоянно вынуждены принимать решения, делать выбор, любить и ненавидеть, переживать и радоваться, а ты лежишь под капельницей, заключенный в стены этой проклятой больницы? Почему именно ты, а не они, гниешь заживо, чувствуя на себе мифические муки Ада? Почему именно ты оказался одним из тех, кому не дали права выбора, у которого отняли все? Почему именно тебя уже несколько месяцев медленно пожирает мерзкое членистоногое, медленно ползущее по твоему телу и забирающее з тебя Жизнь? Почему?
Ты часто смотришь на циферблат часов. Следишь за ползущими по окружности стрелками. У них всегда разный темп – ты давно это заметил. Когда ты захлебываешься в волнах боли – они медлительны как улитка, отрываются с места неохотно, будто весят не жалкие граммы, а тонны. Когда ты занят книгой, разговором с кем-нибудь, всей той ерундой, которую ты еще в состоянии делать – стрелки срываются с места, мчатся куда-то, словно пытаясь урвать еще один кусок твоей оставшейся жизни. В такие моменты ты избегаешь смотреть на вход в палату, над которым висят часы. Ты предпочитаешь не знать, сколько прошло. Ты предпочитаешь забыть, как мало осталось. Но то, от чего мы бежим днем, возвращается нам в ночных кошмарах. Даже если ты не кричишь по ночам от боли, ты просыпаешься задолго до рассвета в холодном поту – твои сны наполнены страхом, образ черной фигуры в черном балахоне, протягивающей к тебе руки, сводит с ума. Как странно, раньше ты не верил ни в Рай, ни в Ад, а теперь уверен, что за гранью тебя ожидают еще большие страдания. Ты, измученный страхом скорого конца, цепляешься за эту Жизнь, одновременно проклиная Мир за то, что он с тобой творит. Ты забываешься. Неужели ты не понимаешь, что столь ценная для тебя человеческая Жизнь и есть сам Мир, небольшая составляющая необъятного целого? Своими проклятиями ты обрубаешь себе все пути к выздоровлению, ухудшая положение, из которого ты еще можешь, пока можешь выбраться. Ты истощен физически, но в тебе еще есть силы на внутренние бури, которые все более ослабляют твой организм. Да, не удивляйся, равновесие и его отсутствие в душе, качество эмоций напрямую отражаются на твоем физическом здоровье. Проще говоря, боль будет расти, пока ты будешь недоволен этой Жизнью и своей в ней положением.
Я знаю, что ты слышишь меня. Не видишь, но слышишь, списывая на галлюцинации, которыми твоя расшатанная психика тебя с охотой потчует. Несколько расширенные глаза, участившееся дыхание и побелевшие пальцы, до боли стискивающие покрывало. Такая галлюцинация посещает тебя впервые, не так ли? Или, может, это уже раздвоение личности? Если тебе угодно думать так – пусть, главное, чтобы ты прислушивался к моим словам. Впрочем, я вижу это по твоей яркой вспышке отрицания того, что ты должен принять свою болезнь и не отрицать того, что это могло бы случиться с каждом, и ты не исключение из правил. Логично встретить твой вопрос «почему»? А теория «случайности» тебя уже не устраивает? Хорошо, если нет. Случайностей, на самом деле, не существует. Как и Хаоса в этом Мире. Все здесь подчинено строгому порядку, все имеет причину и следствие. Если твое государство имеет свои законы, которыми регулирует жизнедеятельность его граждан, почему Вселенная не может иметь собственный Кодекс, который регулирует все ее составляющие – не только наш мир (планету), а все миры, в том числе и параллельные, во всем своем многообразии, не делая исключений ни для одного? Ты думаешь, что тебя наказали незаслуженно. Но в отличие от человеческого закона Жизнь ошибок не совершает. Не много ли ты на себя берешь, чтобы казаться исключением из всего сущего? Люди рождаются и умирают, спутники кружатся вокруг планет, а те вокруг звезд. Они подчинены порядку. Порядку общего движения. Непрерывно развитие, непрерывно совершенствование, Жизнь не может допустить остановки, потому подгоняет каждого всеми доступными ей средствами. Конечно, сразу с плеча она не рубит – нарушителю так же сначала выносятся простые предостережения, которые с каждым разом становятся все жестче. Если тебе так в этом не верится, то вспомни о ссорах с близкими, глупыми неудачами, которые постепенно переросли в такие крупные проблемы, как та авария, когда ты чуть не разбился насмерть. Вспоминаешь? Неужели ты не связывал эти события в одну цепочку? Хотя, конечно, между ними зачастую бывали довольно длительные пробелы.
Твоя проблема заключается именно в неприятии. Пока ты отрицаешь любой урок (наказание) Жизни, она в ответ обращается с тобой все более жестоко, отказывая в милосердии. Можно простить оступившегося, но нельзя того, кто отказывается идти дальше. Всю свою жизнь мы поднимаемся в гору. Это не было бы столь трудным восхождением, если бы мы не боялись. Боялись потерять работу, боялись не выйти замуж, боялись остаться без средств к существованию, боялись стать физически неполноценными людьми. А еще само понимание страха выражено в чрезмерной любви – обожании. Предположим, ты без ума от своего любимого человека, просто боготворишь его, жить без него не можешь, но почему-то все равно делаешь ему больно. В своем слепом обожании ты нацепляешь на него ярлык «МОЁ», а при попытках избавиться от него устраиваешь сцены ревности, закатываешь скандалы, в общем, ведешь себя как хозяин дорогого автомобиля, от которого тот «уехал» (может, угон – это и есть побег авто от хозяина?). Но разве ты владелец Жизни человека, которого ты, как громко заявляешь и сам искренне считаешь, любишь. Но почему же от твоей такой громадной и чистой любви пытаются избавиться? Потому что твоя театрально-искренняя любовь по своей природе твой огромный и чистый эгоизм. Чистый, потому что примеси осознания чувства здесь найти невозможно. Зато искреннее недоумение, вызванное исчезновением из поля зрения предмета «любви», – пожалуйста. Люди, от которых постоянно уходят, в одном случае, привыкли быть хозяевами, стремятся подчинять и контролировать, называя тотальную слежку «заботой». Только подумай, разве любящий тебя и доверяющий тебе человек будет рыться в твоих личных вещах без твоего ведома (дневники, телефоны, почта)? Почему же люди, так превознося и прославляя Любовь (которая действительно заслуживает этого), преспокойно связывают ее с ревностью, недоверием и подозрениями? Ведь этими отрицательными (по-моему, даже подлыми) эмоциями они очерняют все светлое и доброе в этом чувстве. Они не просто связывают эти противоположности, они ревность и недоверие оправдывают (только подумай!) любовью. «Я думаю, что между нами не должно быть секретов, ведь мы друг другу полностью доверяем, (потому я буду лазить в твоей телефонной книжке и иногда заглядывать в твоей личный дневник)». «Я безмерно люблю тебя и беспокоюсь о тебе (и дико нервничаю, потому звоню через каждые пять минут и тщательно проверяю, где ты и с кем ты)». «Я думаю, это хорошо, когда у любящих друг друга людей все одно на двоих (потому я предпочитаю, чтобы ты общался только с теми, когда знаю я, и стремлюсь контролировать все твои новые знакомства)».
А как же слова о том, что Любовь – это свобода? Почему все это забывают? Почему для людей (не всех, но таких много) любить друг друга – значит пребывать во взаимном рабстве? Зачем создана человеческая мораль, если она крайне однобока: вроде бы разрешает одно, но одновременно исключает все остальные пути. Особенно она жестока по отношению к Любви. Она приемлет ее только в классическом понимании, все, что имеет право существовать, но несколько отличается от предписанного (Библия, Заветы и пр.), подвергается осмеянию, презрению, искореняется всеми силами? До смешного доходит. Девушке (лет семнадцать, к примеру) встречаться с мальчиком на пару-тройку лет моложе ее не комильфо, а мужчине за сорок вполне простительно иметь жену моложе его на четверть века. Поразительно, не так ли?
Любовь. Прекрасно чувство, по своей сути. Но слишком сильная любовь – обожание (вслушайся только, обожать – созвучно «обожествлять», а разве может кто-то или, не дай бог, что-то быть твоим Божеством?) – губительна. Как только в твоей голове появляется мысль «Я точно не смогу жить без…», Жизнь отнимает это что-то у тебя. Иногда чересчур жестоко. Но ни в коем случае нельзя на нее обижаться, ведь она пытается тебе показать, что и «без» ты прекрасно сможешь жить. Всегда, запомни это. Мы так боимся потерь, нам кажется, что если мы лишимся чего-то, сама Жизнь утратит свою привлекательность. Жизнь не терпит таких мыслей. Ей необходима любовь человечества, как воздух. Сам посуди, какой прок был создавать существ, которые тебя не любят и не просто не любят, а еще ежедневно обливают потоком негатива. Почему же мурлыканье кошки в ответ на поглаживание – это нормально, а благодарить Жизнь за то, что у тебя просто все хорошо – почему-то не принято?
Ах, как вовремя ты вспомнил о религии (хотя скорее, о религиозных фанатиках). Что есть религия? Это своеобразный Закон, классификация веры, упорядочивание обрядов. Верить именно так и никак иначе, подчиняться данным заветам и никаким другим, верить (и уважать, что не маловажно) только в этих богов и никаких других. Хотя, не буду спорить, религия – очень полезная вещь, причем именно в силу того, что упрощает (упорядочивает) понимание Мира. Ты знаешь, что есть то-то, то-то и то-то. Ты согласен с тем, что вот именно эти три вещи имеют право существовать, тебе ясна их суть. Но почему, как только встречается что-то новое, о чем нигде (читай: в твоем Писании) не было упомянуто, ты встречаешь его с недоверием и готовностью уничтожить? А если оно еще и ставит под вопрос твои жизненные принципы, модели поведения и установки, которые общественность (не Бог, не какой-то мудрец, а, извини, просто стадо людей) приняла за норму. Конечно, традиции не могут быть во зло – они проверены веками, но мнение общества на сегодняшний день явно проверенным и верным не является. Я не говорю о вещах, которые действительно должны быть под запретом, например, известное всем «не убей». Конечно, нужно жить так, чтобы не причинять боли окружающим, у тебя есть собственная свобода, вот и распоряжайся ею, не претендуй на жизнь другого человека. Хотя даже если вспомнить о войнах, которые и зиждутся на смертях, то можно поспорить даже с этим законом. Если мы говорим о том, что каждый человек рожден свободным, почему происходит так, что война обеляет смерть? Многие ответят, что люди защищают что-то: Родину, семью, дом. Но так ли это?
Разумеется, мы не говорим о войне, как о явлении хаотичном. Война – это тоже своеобразное «лекарство», которое Жизнь прописывает не отдельному человеку, а обществу в целом. Она перекраивает порою все эпоху, кардинально изменяя жизненный уклад людей. Вообще, если попытаться проследить систему «наказаний-одобрений», то связь найдется между самыми разными событиями. Главное – понять, что ты не лишился чего-то, тебя поместили в ситуацию, в которой оказывается, что и в лишениях ты вполне нормально жить. Но если ты отказываешься это понимать (простое смирение с ситуацией, осознание того, что раньше все было вовсе не плохо, помогают), то твое собственное человеческое бытие оказывается на операционном столе, и хирург, та же Жизнь, начинает отсекать достаточно важные части. И с каждым последующим шагом ты будешь приближаться к рубежу, когда ты действительно уже не сможешь жить.
Сейчас я расскажу тебе небольшую историю, которая станет самым наглядным примером. Жил-был один художник. Безусловно, талантливый, признанный в обществе, обеспеченный человек, который знал цену себе и своим творениям. Какое-то время он был успешен, поднимался по лестнице престижа вверх, совершенствовался в работе, создал собственный, не похожий ни на что стиль. Критики, как и всегда, разделились на два лагеря: кто-то восхищался и восхвалял, кто-то брызгал ядом и опровергал. Вполне естественные явления, которые в равных степенях положительно сказывались на работе художника. А затем (на пике карьеры, успеха, развития творчества) художник вдруг сходит с ума. Все начинается с галлюцинаций. Ему кажется, что кисти, краски и холст разговаривают с ним, зовут его. Художник все больше и больше времени проводит в своей мастерской, что-то беспрестанно рисуя. Картины получаются поистине гениальными, хотя многим кажется, что общее направление мысли мастера крайне изменилось. Идет время. Художник, как околдованный, постоянно работает, забывая о семье, быте, социуме. Для него перестает существовать все, исключая искусство, его картины. Кажется, что его жизнь зависит от того, будет ли он рисовать сегодня, завтра и послезавтра. Через некоторое время от него уходит жена, что достаточно предсказуемо, учитывая, что он зациклен только на работе. На все остальное у него элементарно не хватает времени. Постепенно он становится просто помешанным. И однажды, когда он выходит купить новые кисти, его сбивает машина. Он приходит в себя в больнице, где ему сообщают, что удар пришелся на ладонь правой руки, кости сильно деформированы, и пройдет еще много времени, прежде чем он сможет нормально управлять пальцами, а о рисовании не может быть и речи. Какой это удар для человека, который не мыслит себе жизни без рисования! Недолго думая (терпения и желания у него достаточно), художник переучивается рисовать левой рукой и вновь творит шедевры. Общественность восхищается таким подвигом. Его имя снова становится нарицательным, об успехе говорит каждый мало-мальски подкованный в сфере искусства человек. Через некоторое время с художником снова случается несчастный случай – он падает с лестницы, повреждая и другую руку. И снова это его не останавливает. Он продолжает рисовать, несмотря на боль, мешая костям срастись. Картины уже не вызывают бурного восторга у публики, а вскоре к ним вообще теряют всякий интерес. Художник постепенно разоряется, но продолжает рисовать – великие способны творить в любой атмосфере. Время идет. Происходит главная катастрофа в его жизни. Гангрена пальцев на обеих руках. Последующая ампутация. Теперь художник уже не сможет рисовать. Никогда. Вскоре он умирает.
Это история очень понятна, пусть и сведена мной к абсурду. Такое тоже в нашей жизни случается, хотя чаще мы можем видеть несколько более медлительное падение, прикрытое рамками условностей и «случайностей». В самом начале мы с тобой, т.е. ты с собой, говорили о тебе, как о смертельно больном, но, к счастью, это не так. Важно иногда почувствовать себя на той самой грани, чтобы понять, что здесь и сейчас у тебя все хорошо. Если есть что-то, без чего существования кажется тебе немыслимым – отними это у себя в воображении, проследи свою дальнейшую жизнь после этого. Зачастую это будет достаточно болезненно, но главного не изменит – ты будешь жить. Нужно развить в себе способность к постоянному движению, не давать себе «срастаться» с чем-либо. Ты должен любить. Человек не может не любить, это не возможно. Но ты не должен зацикливаться на чем-то одном, не должен что-то (таких вещей может быть некоторое количество) ставить на первое место. Даже не на первое, а на исключительное. Разумная иерархия, несомненно, должна присутствовать в построении твоих моральных установок. Например, работа не должна значит для тебя больше, чем семья (все-таки семья – это то, что ты создал сам, ты ответственен за это, следовательно, в первую очередь должен заботиться о ней). Можно вспомнить, что работа – это способ получать материальные блага, чтобы содержать семью, но одно, когда ты зарабатываешь столько, сколько нужно, и другое, когда ты стремишься заработать столько, сколько тебе кажется нужным.
Общий вывод этого письма. Жизнь нужно любить. Постоянно вырабатывать в себе привычку любить и быть благодарным. Нужно понимать, что все в действительности зависит только от тебя. Все, что с тобой случается, – это последствия, ответ на совершенные тобой действия в прошлом. Но это не значит, что о нем нужно исключительно много думать. Ни прошлое, ни будущее не должно волновать тебя (хотя совсем не думать о них невозможно, соглашусь). Существует лишь здесь и сейчас. Никогда не оставляй ничего на «потом». «Потом» не будет! Если хочешь чего-то – попроси это у Жизни. Не требуй, а именно попроси. Ты и так доволен тем, что у тебя есть, но если возможно, тебе хотелось бы еще и этого. А если, несмотря на все твои усилия, поставленная цель все еще остается недосягаемой, а Жизнь оказывается глуха к твоим мольбам (хотя это, конечно, не так), пересмотри свои приоритеты, возможно, что-то явно лишнее, а чего-то не хватает. Возможно, тебе просто предлагают повернуться к чему-то еще, что принесет гораздо больше пользы не только тебе, но и людям, окружающим тебя. Каким образом? Мы все находимся в одной системе, мы все связаны между собой сетью, которая контролирует каждого человека, «наказывая» или «поощряя» его, используя его окружение. Не копи негативных эмоций – они разжижают твою личность, делают тебя более мелочным и расшатывают тебя на планке жизни, которую ты в данный момент занимаешь. Как я уже говорил в начале, в течение всей нашей земной жизни мы карабкаемся вверх. Только от нас зависит, доберемся ли мы до вершины, хотя это чудовищно сложно. Порой важно не столько забраться повыше, сколько просто удержаться на одном месте, не сорвавшись вниз. Ведь каждый новый раз подниматься все сложнее и сложнее. Самое верное решение – это, пожалуй, неспешное, но устойчивое продвижение вверх. Оно должно быть постоянным, даже чтобы просто удержаться на одном месте, нужно беспрерывно совершенствоваться.
Сейчас ты ждешь, когда придет медсестра. Она всегда приходит за пятнадцать минут до отбоя, чтобы поставить тебе укол. Уже три недели ты не можешь спать без обезболивающего – приступы стали совершенно не контролируемыми, часто ты просыпаешься от собственного крика. Боль приходит в момент полного расслабления тела, она жадно набрасывается на него, заставляя биться в судорогах. Теперь ты боишься ослабить внимание, даже зная, что под действием препаратов приступ не может начаться. Память о рвущем тебя изнутри чувстве слишком сильна, тебя пугает возможность снова ощутить это бессилие заключенного, подвергающегося пыткам инквизиторов. Но ведь ты не преступник, ты не сделал ничего плохого – почему ты вынужден испытывать постоянную боль, которую не в состоянии полностью заглушить даже самые сильные медикаменты? Почему миллионы людей сейчас проживают жизнь, настоящую жизнь, в которой они постоянно вынуждены принимать решения, делать выбор, любить и ненавидеть, переживать и радоваться, а ты лежишь под капельницей, заключенный в стены этой проклятой больницы? Почему именно ты, а не они, гниешь заживо, чувствуя на себе мифические муки Ада? Почему именно ты оказался одним из тех, кому не дали права выбора, у которого отняли все? Почему именно тебя уже несколько месяцев медленно пожирает мерзкое членистоногое, медленно ползущее по твоему телу и забирающее з тебя Жизнь? Почему?
Ты часто смотришь на циферблат часов. Следишь за ползущими по окружности стрелками. У них всегда разный темп – ты давно это заметил. Когда ты захлебываешься в волнах боли – они медлительны как улитка, отрываются с места неохотно, будто весят не жалкие граммы, а тонны. Когда ты занят книгой, разговором с кем-нибудь, всей той ерундой, которую ты еще в состоянии делать – стрелки срываются с места, мчатся куда-то, словно пытаясь урвать еще один кусок твоей оставшейся жизни. В такие моменты ты избегаешь смотреть на вход в палату, над которым висят часы. Ты предпочитаешь не знать, сколько прошло. Ты предпочитаешь забыть, как мало осталось. Но то, от чего мы бежим днем, возвращается нам в ночных кошмарах. Даже если ты не кричишь по ночам от боли, ты просыпаешься задолго до рассвета в холодном поту – твои сны наполнены страхом, образ черной фигуры в черном балахоне, протягивающей к тебе руки, сводит с ума. Как странно, раньше ты не верил ни в Рай, ни в Ад, а теперь уверен, что за гранью тебя ожидают еще большие страдания. Ты, измученный страхом скорого конца, цепляешься за эту Жизнь, одновременно проклиная Мир за то, что он с тобой творит. Ты забываешься. Неужели ты не понимаешь, что столь ценная для тебя человеческая Жизнь и есть сам Мир, небольшая составляющая необъятного целого? Своими проклятиями ты обрубаешь себе все пути к выздоровлению, ухудшая положение, из которого ты еще можешь, пока можешь выбраться. Ты истощен физически, но в тебе еще есть силы на внутренние бури, которые все более ослабляют твой организм. Да, не удивляйся, равновесие и его отсутствие в душе, качество эмоций напрямую отражаются на твоем физическом здоровье. Проще говоря, боль будет расти, пока ты будешь недоволен этой Жизнью и своей в ней положением.
Я знаю, что ты слышишь меня. Не видишь, но слышишь, списывая на галлюцинации, которыми твоя расшатанная психика тебя с охотой потчует. Несколько расширенные глаза, участившееся дыхание и побелевшие пальцы, до боли стискивающие покрывало. Такая галлюцинация посещает тебя впервые, не так ли? Или, может, это уже раздвоение личности? Если тебе угодно думать так – пусть, главное, чтобы ты прислушивался к моим словам. Впрочем, я вижу это по твоей яркой вспышке отрицания того, что ты должен принять свою болезнь и не отрицать того, что это могло бы случиться с каждом, и ты не исключение из правил. Логично встретить твой вопрос «почему»? А теория «случайности» тебя уже не устраивает? Хорошо, если нет. Случайностей, на самом деле, не существует. Как и Хаоса в этом Мире. Все здесь подчинено строгому порядку, все имеет причину и следствие. Если твое государство имеет свои законы, которыми регулирует жизнедеятельность его граждан, почему Вселенная не может иметь собственный Кодекс, который регулирует все ее составляющие – не только наш мир (планету), а все миры, в том числе и параллельные, во всем своем многообразии, не делая исключений ни для одного? Ты думаешь, что тебя наказали незаслуженно. Но в отличие от человеческого закона Жизнь ошибок не совершает. Не много ли ты на себя берешь, чтобы казаться исключением из всего сущего? Люди рождаются и умирают, спутники кружатся вокруг планет, а те вокруг звезд. Они подчинены порядку. Порядку общего движения. Непрерывно развитие, непрерывно совершенствование, Жизнь не может допустить остановки, потому подгоняет каждого всеми доступными ей средствами. Конечно, сразу с плеча она не рубит – нарушителю так же сначала выносятся простые предостережения, которые с каждым разом становятся все жестче. Если тебе так в этом не верится, то вспомни о ссорах с близкими, глупыми неудачами, которые постепенно переросли в такие крупные проблемы, как та авария, когда ты чуть не разбился насмерть. Вспоминаешь? Неужели ты не связывал эти события в одну цепочку? Хотя, конечно, между ними зачастую бывали довольно длительные пробелы.
Твоя проблема заключается именно в неприятии. Пока ты отрицаешь любой урок (наказание) Жизни, она в ответ обращается с тобой все более жестоко, отказывая в милосердии. Можно простить оступившегося, но нельзя того, кто отказывается идти дальше. Всю свою жизнь мы поднимаемся в гору. Это не было бы столь трудным восхождением, если бы мы не боялись. Боялись потерять работу, боялись не выйти замуж, боялись остаться без средств к существованию, боялись стать физически неполноценными людьми. А еще само понимание страха выражено в чрезмерной любви – обожании. Предположим, ты без ума от своего любимого человека, просто боготворишь его, жить без него не можешь, но почему-то все равно делаешь ему больно. В своем слепом обожании ты нацепляешь на него ярлык «МОЁ», а при попытках избавиться от него устраиваешь сцены ревности, закатываешь скандалы, в общем, ведешь себя как хозяин дорогого автомобиля, от которого тот «уехал» (может, угон – это и есть побег авто от хозяина?). Но разве ты владелец Жизни человека, которого ты, как громко заявляешь и сам искренне считаешь, любишь. Но почему же от твоей такой громадной и чистой любви пытаются избавиться? Потому что твоя театрально-искренняя любовь по своей природе твой огромный и чистый эгоизм. Чистый, потому что примеси осознания чувства здесь найти невозможно. Зато искреннее недоумение, вызванное исчезновением из поля зрения предмета «любви», – пожалуйста. Люди, от которых постоянно уходят, в одном случае, привыкли быть хозяевами, стремятся подчинять и контролировать, называя тотальную слежку «заботой». Только подумай, разве любящий тебя и доверяющий тебе человек будет рыться в твоих личных вещах без твоего ведома (дневники, телефоны, почта)? Почему же люди, так превознося и прославляя Любовь (которая действительно заслуживает этого), преспокойно связывают ее с ревностью, недоверием и подозрениями? Ведь этими отрицательными (по-моему, даже подлыми) эмоциями они очерняют все светлое и доброе в этом чувстве. Они не просто связывают эти противоположности, они ревность и недоверие оправдывают (только подумай!) любовью. «Я думаю, что между нами не должно быть секретов, ведь мы друг другу полностью доверяем, (потому я буду лазить в твоей телефонной книжке и иногда заглядывать в твоей личный дневник)». «Я безмерно люблю тебя и беспокоюсь о тебе (и дико нервничаю, потому звоню через каждые пять минут и тщательно проверяю, где ты и с кем ты)». «Я думаю, это хорошо, когда у любящих друг друга людей все одно на двоих (потому я предпочитаю, чтобы ты общался только с теми, когда знаю я, и стремлюсь контролировать все твои новые знакомства)».
А как же слова о том, что Любовь – это свобода? Почему все это забывают? Почему для людей (не всех, но таких много) любить друг друга – значит пребывать во взаимном рабстве? Зачем создана человеческая мораль, если она крайне однобока: вроде бы разрешает одно, но одновременно исключает все остальные пути. Особенно она жестока по отношению к Любви. Она приемлет ее только в классическом понимании, все, что имеет право существовать, но несколько отличается от предписанного (Библия, Заветы и пр.), подвергается осмеянию, презрению, искореняется всеми силами? До смешного доходит. Девушке (лет семнадцать, к примеру) встречаться с мальчиком на пару-тройку лет моложе ее не комильфо, а мужчине за сорок вполне простительно иметь жену моложе его на четверть века. Поразительно, не так ли?
Любовь. Прекрасно чувство, по своей сути. Но слишком сильная любовь – обожание (вслушайся только, обожать – созвучно «обожествлять», а разве может кто-то или, не дай бог, что-то быть твоим Божеством?) – губительна. Как только в твоей голове появляется мысль «Я точно не смогу жить без…», Жизнь отнимает это что-то у тебя. Иногда чересчур жестоко. Но ни в коем случае нельзя на нее обижаться, ведь она пытается тебе показать, что и «без» ты прекрасно сможешь жить. Всегда, запомни это. Мы так боимся потерь, нам кажется, что если мы лишимся чего-то, сама Жизнь утратит свою привлекательность. Жизнь не терпит таких мыслей. Ей необходима любовь человечества, как воздух. Сам посуди, какой прок был создавать существ, которые тебя не любят и не просто не любят, а еще ежедневно обливают потоком негатива. Почему же мурлыканье кошки в ответ на поглаживание – это нормально, а благодарить Жизнь за то, что у тебя просто все хорошо – почему-то не принято?
Ах, как вовремя ты вспомнил о религии (хотя скорее, о религиозных фанатиках). Что есть религия? Это своеобразный Закон, классификация веры, упорядочивание обрядов. Верить именно так и никак иначе, подчиняться данным заветам и никаким другим, верить (и уважать, что не маловажно) только в этих богов и никаких других. Хотя, не буду спорить, религия – очень полезная вещь, причем именно в силу того, что упрощает (упорядочивает) понимание Мира. Ты знаешь, что есть то-то, то-то и то-то. Ты согласен с тем, что вот именно эти три вещи имеют право существовать, тебе ясна их суть. Но почему, как только встречается что-то новое, о чем нигде (читай: в твоем Писании) не было упомянуто, ты встречаешь его с недоверием и готовностью уничтожить? А если оно еще и ставит под вопрос твои жизненные принципы, модели поведения и установки, которые общественность (не Бог, не какой-то мудрец, а, извини, просто стадо людей) приняла за норму. Конечно, традиции не могут быть во зло – они проверены веками, но мнение общества на сегодняшний день явно проверенным и верным не является. Я не говорю о вещах, которые действительно должны быть под запретом, например, известное всем «не убей». Конечно, нужно жить так, чтобы не причинять боли окружающим, у тебя есть собственная свобода, вот и распоряжайся ею, не претендуй на жизнь другого человека. Хотя даже если вспомнить о войнах, которые и зиждутся на смертях, то можно поспорить даже с этим законом. Если мы говорим о том, что каждый человек рожден свободным, почему происходит так, что война обеляет смерть? Многие ответят, что люди защищают что-то: Родину, семью, дом. Но так ли это?
Разумеется, мы не говорим о войне, как о явлении хаотичном. Война – это тоже своеобразное «лекарство», которое Жизнь прописывает не отдельному человеку, а обществу в целом. Она перекраивает порою все эпоху, кардинально изменяя жизненный уклад людей. Вообще, если попытаться проследить систему «наказаний-одобрений», то связь найдется между самыми разными событиями. Главное – понять, что ты не лишился чего-то, тебя поместили в ситуацию, в которой оказывается, что и в лишениях ты вполне нормально жить. Но если ты отказываешься это понимать (простое смирение с ситуацией, осознание того, что раньше все было вовсе не плохо, помогают), то твое собственное человеческое бытие оказывается на операционном столе, и хирург, та же Жизнь, начинает отсекать достаточно важные части. И с каждым последующим шагом ты будешь приближаться к рубежу, когда ты действительно уже не сможешь жить.
Сейчас я расскажу тебе небольшую историю, которая станет самым наглядным примером. Жил-был один художник. Безусловно, талантливый, признанный в обществе, обеспеченный человек, который знал цену себе и своим творениям. Какое-то время он был успешен, поднимался по лестнице престижа вверх, совершенствовался в работе, создал собственный, не похожий ни на что стиль. Критики, как и всегда, разделились на два лагеря: кто-то восхищался и восхвалял, кто-то брызгал ядом и опровергал. Вполне естественные явления, которые в равных степенях положительно сказывались на работе художника. А затем (на пике карьеры, успеха, развития творчества) художник вдруг сходит с ума. Все начинается с галлюцинаций. Ему кажется, что кисти, краски и холст разговаривают с ним, зовут его. Художник все больше и больше времени проводит в своей мастерской, что-то беспрестанно рисуя. Картины получаются поистине гениальными, хотя многим кажется, что общее направление мысли мастера крайне изменилось. Идет время. Художник, как околдованный, постоянно работает, забывая о семье, быте, социуме. Для него перестает существовать все, исключая искусство, его картины. Кажется, что его жизнь зависит от того, будет ли он рисовать сегодня, завтра и послезавтра. Через некоторое время от него уходит жена, что достаточно предсказуемо, учитывая, что он зациклен только на работе. На все остальное у него элементарно не хватает времени. Постепенно он становится просто помешанным. И однажды, когда он выходит купить новые кисти, его сбивает машина. Он приходит в себя в больнице, где ему сообщают, что удар пришелся на ладонь правой руки, кости сильно деформированы, и пройдет еще много времени, прежде чем он сможет нормально управлять пальцами, а о рисовании не может быть и речи. Какой это удар для человека, который не мыслит себе жизни без рисования! Недолго думая (терпения и желания у него достаточно), художник переучивается рисовать левой рукой и вновь творит шедевры. Общественность восхищается таким подвигом. Его имя снова становится нарицательным, об успехе говорит каждый мало-мальски подкованный в сфере искусства человек. Через некоторое время с художником снова случается несчастный случай – он падает с лестницы, повреждая и другую руку. И снова это его не останавливает. Он продолжает рисовать, несмотря на боль, мешая костям срастись. Картины уже не вызывают бурного восторга у публики, а вскоре к ним вообще теряют всякий интерес. Художник постепенно разоряется, но продолжает рисовать – великие способны творить в любой атмосфере. Время идет. Происходит главная катастрофа в его жизни. Гангрена пальцев на обеих руках. Последующая ампутация. Теперь художник уже не сможет рисовать. Никогда. Вскоре он умирает.
Это история очень понятна, пусть и сведена мной к абсурду. Такое тоже в нашей жизни случается, хотя чаще мы можем видеть несколько более медлительное падение, прикрытое рамками условностей и «случайностей». В самом начале мы с тобой, т.е. ты с собой, говорили о тебе, как о смертельно больном, но, к счастью, это не так. Важно иногда почувствовать себя на той самой грани, чтобы понять, что здесь и сейчас у тебя все хорошо. Если есть что-то, без чего существования кажется тебе немыслимым – отними это у себя в воображении, проследи свою дальнейшую жизнь после этого. Зачастую это будет достаточно болезненно, но главного не изменит – ты будешь жить. Нужно развить в себе способность к постоянному движению, не давать себе «срастаться» с чем-либо. Ты должен любить. Человек не может не любить, это не возможно. Но ты не должен зацикливаться на чем-то одном, не должен что-то (таких вещей может быть некоторое количество) ставить на первое место. Даже не на первое, а на исключительное. Разумная иерархия, несомненно, должна присутствовать в построении твоих моральных установок. Например, работа не должна значит для тебя больше, чем семья (все-таки семья – это то, что ты создал сам, ты ответственен за это, следовательно, в первую очередь должен заботиться о ней). Можно вспомнить, что работа – это способ получать материальные блага, чтобы содержать семью, но одно, когда ты зарабатываешь столько, сколько нужно, и другое, когда ты стремишься заработать столько, сколько тебе кажется нужным.
Общий вывод этого письма. Жизнь нужно любить. Постоянно вырабатывать в себе привычку любить и быть благодарным. Нужно понимать, что все в действительности зависит только от тебя. Все, что с тобой случается, – это последствия, ответ на совершенные тобой действия в прошлом. Но это не значит, что о нем нужно исключительно много думать. Ни прошлое, ни будущее не должно волновать тебя (хотя совсем не думать о них невозможно, соглашусь). Существует лишь здесь и сейчас. Никогда не оставляй ничего на «потом». «Потом» не будет! Если хочешь чего-то – попроси это у Жизни. Не требуй, а именно попроси. Ты и так доволен тем, что у тебя есть, но если возможно, тебе хотелось бы еще и этого. А если, несмотря на все твои усилия, поставленная цель все еще остается недосягаемой, а Жизнь оказывается глуха к твоим мольбам (хотя это, конечно, не так), пересмотри свои приоритеты, возможно, что-то явно лишнее, а чего-то не хватает. Возможно, тебе просто предлагают повернуться к чему-то еще, что принесет гораздо больше пользы не только тебе, но и людям, окружающим тебя. Каким образом? Мы все находимся в одной системе, мы все связаны между собой сетью, которая контролирует каждого человека, «наказывая» или «поощряя» его, используя его окружение. Не копи негативных эмоций – они разжижают твою личность, делают тебя более мелочным и расшатывают тебя на планке жизни, которую ты в данный момент занимаешь. Как я уже говорил в начале, в течение всей нашей земной жизни мы карабкаемся вверх. Только от нас зависит, доберемся ли мы до вершины, хотя это чудовищно сложно. Порой важно не столько забраться повыше, сколько просто удержаться на одном месте, не сорвавшись вниз. Ведь каждый новый раз подниматься все сложнее и сложнее. Самое верное решение – это, пожалуй, неспешное, но устойчивое продвижение вверх. Оно должно быть постоянным, даже чтобы просто удержаться на одном месте, нужно беспрерывно совершенствоваться.
Нужно бежать со всех ног, чтобы только оставаться на месте, а чтобы куда-то попасть, надо бежать как минимум вдвое быстрее!
© Льюис Кэрролл
До новой встречи.
Твой Я.
© Льюис Кэрролл
До новой встречи.
Твой Я.